С уверенностью могу утверждать, что подобной книги еще не было. Это касается и принципов построения книги, и задач, которые стояли перед ее составителем.

Здесь представлена поэтическая панорама жизни города за 50 лет, города трудной, трагической судьбы. Представлена достаточно полно, во всем ее многообразии: от стихотворений поэтов Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска, приезжавших в Норильск в краткосрочные творческие командировки и откликнувшихся стихами о Севере, судьбе города и норильчан, до стихов, авторами которых были бывшие узники Норильлага; от местных стихотворцев, которые хотя и не создали поэтических шедевров, но чье творчество на протяжении многих лет было частью духовной жизни города, и до авторов стихов - поэтов "милостью божьей", чье творчество так же важно и значительно, как и существование любого капилляра или артерии в единой кровеносной системе российской поэзии.

Оторванность и удаленность от культурных и издательских центров не сделали норильскую поэзию провинциальной или ущербной.

Читайте эту книгу и вы убедитесь в этом.

Конечно же, не все стихи, включенные в этот сборник, равноценны, но читатель простит нас, потому что нам хотелось представить как можно полнее и время, и поэтическое лицо города.

Первые норильские литераторы начали собираться в 1943 году в Доме инженерно-технических работников (ДИТРе) именно 50 лет назад. И в 1944 году начальник строительства комбината Матвеев издал приказ, в котором отметил премией работу первых норильских литераторов. Это говорит о том, что даже в тяжелые военные годы и в таком специфическом городе, каким был тогда Норильск, работу литераторов сочли необходимой и важной.

Это было время, когда цвет культуры, науки, технической интеллигенции страны находился в лагерях ГУЛАГа. И не случайно Давид Кугультинов с благодарностью вспоминает людей, которые окружали его в Норильлаге.

Кто же стоял у истоков норильской литературы тех лет? Это и Алексей Николаевич Гарри - личность легендарная, бывший адъютант Котовского, автор книги рассказов "Огонь. Эпопея Котовского", который написал на норильском материале и несколько повестей о Севере. Это и писательница Елизавета Яковлевна Драбкина, бывший секретарь Я. М. Свердлова, впоследствии написавшая такие широко известные книги, как "Черные сухари", "Зимний перевал". Именно они стояли у истоков организации городской технической библиотеки. Это и народный поэт Калмыкии Давид Кугультинов, это поэтесса и детская писательница Нора Пфеффер - внучка католикоса Грузии, пишущая на немецком языке, это и писатель Сергей Снегов - автор книги "Норильские были", автор трилогии фантастических романов "Люди как боги" и многих других книг, и ставшая в последние годы широко известной благодаря публикациям в "Огоньке" и в журнале "Знамя" Евфросинья Керсновская, и выдающийся философ, историк, сын Анны Ахматовой и Николая Гумилева - Лев Николаевич Гумилев.

Все они в свое время были репрессированы и нелегкие норильские годы провели на Севере не по своей воле.

И, думаю, что именно в Норильске и раньше, чем в других российских городах, в 50-е, 60-е годы любители поэзии смогли познакомиться с творчеством Николая Гумилева, потому что один из друзей Льва Николаевича, впоследствии так и оставшийся жить в Норильске, еще в лагере исписал несколько тетрадок стихами Гумилева, которые ему на память читал сын - Лев Николаевич Гумилев. Позже, перепечатав в нескольких экземплярах, стихи переплели с любовью в небольшие книжечки. Так "самиздатом" в Норильске был выпущен трехтомничек стихов Николая Гумилева, благодаря которому я еще в юности смог познакомиться с творчеством расстрелянного поэта.

Но мы знаем имена только тех, кто смог выжить и сумел реализовать свои творческие возможности в последующей жизни. А сколько их было, не дождавшихся лучших дней, от кого не осталось и строчек.

К сожалению, у нас в городе почти не сохранилось поэтических текстов бывших норильлаговцев, и поэтому в книге поэзия 40-х - 50-х годов представлена так скудно.

В тундре, на дорогах, в траншеях, в рудниках осталось целое поколение нереализованной или погубленной поэзии.

А оставшиеся в живых и не сломленные стали носителями культуры предшествующей, почти уничтоженной, сохранили ее.

И не случайно в первые послегулаговские годы наш город отличался очень высоким уровнем духовности и культуры, потому что освобождавшиеся из Норильлага бывшие заключенные из среды интеллигенции оставались жить в Норильске. И этот уровень интеллигентности и культуры город сохранял еще долгое время, успевая перерабатывать и вовлекая в свои культурные орбиты вновь прибывающих по оргнаборам людей, пока этот поток не превысил критическую массу, когда уже город не успевал и не мог управляться с ним. С Норильском произошло за последние годы то же самое, что происходило и с Ленинградом, и с Москвой, когда за счет большого притока "лимитчиков" из провинций происходило снижение общей культуры города и нарушение экологического равновесия культуры.

"Новоиспеченные северяне", приезжавшие в Норильск по оргнаборам, чувствовали себя временными жителями в Заполярье, и проходило много лет, прежде чем они начинали ощущать себя норильчанами.

Начинал в Норильске и широко известный журналист и писатель, автор многих книг о Севере, об Арктике - Евгений Рябчиков. В первые послевоенные годы типография Норильского горно-металлургического комбината выпускала даже книги норильских авторов, ставшие теперь библиографической редкостью. Так, свою первую книгу Евгений Рябчиков издал именно в Норильске. В 1956 году в Норильск прибыли первые комсомольские десанты из Москвы и Ленинграда, влились новые силы и в городское литературное объединение, которое работало при редакции газеты "Заполярная правда".

Поэтому-то так неравнозначно и восприятие города в стихах бывших норильлаговцев, в стихах коренных норильчан, детство которых прошло еще при ГУЛАГе, и в стихах молодых литераторов, приехавших по комсомольским путевкам строить город, который по сути дела уже был построен до них.

Из литераторов-норильчан 50-х - 60-х годов следует назвать и сегодня активно работающих в литературе и журналистике Всеволода Вильчека, Наталью Бармину, Вячеслава Шинкаренко, Ирину Червакову, Бориса Шустрова, Александра Смекалина, Михаила Колпакова.

В начале 60-х в город приехали поэт Эдуард Нонин из Донбасса, после окончания литинститута - Лира Абдуллина, после службы в рядах Советской Армии - Павел Дырдин, молодой специалист Юрий Климов, Марк Сировский, журналист Валерий Кравец.

Город был на подъеме. Расширялся Норильск. Строился Талнах. Это было время "оттепели", время нашей юности и молодости.

В середине 60-х пришли в литобъединение Валерий Литвинов, Михаил Левин, Юрий Лесков, Анатолий Назаренко, коренные норильчане Валентина Чепаксина, Галина Летягина, Сергей Селиванов. Приехал в город прозаик и драматург Виктор Левашов, ныне автор многих прозаических книг и около десятка пьес ("Особое назначение", "Чмо", "Ключ", "Марфа-посадница" и др.), которые идут в разных театрах страны.

Это было поколение, пришедшее с внутренним чувством свободы, поколение, которое сегодня называют "шестидесятниками". Валерий Литвинов пришел в литобъединение со стихотворением, которое называлось "Маски":

О, этот мир холодных лживых масок,
где все подчинено одним законам,
где все всегда известно наперед.
Холодный мир раскрашенных паяцев,
где каждый силится играть
какую-то придуманную роль
и выбирает маску покрасивей.
Одни играют в искренность и честность,
другие рядятся в костюмы правды,
а третьи? - третьи просто прячут лица
за маской из презрительного льда.

Мне страшно по ночам, я задыхаюсь.
Мне страшно от того, что будет завтра,
что маскарад пока еще не кончен.
Еще кривляются смешные Коломбины,
еще Пьеро звонит в свой колокольчик,
а кто-то усмехается над ними.
Мне страшно...

Помню и стихи шестнадцатилетнего Сергея Селиванова - коренного норильчанина, которого сейчас уже нет в живых.

Бьет тревога в черный барабан,
и тоска мурлыкает на флейте.
Вы стакан мой до краев налейте.
Я люблю наполненный стакан...

И заканчивалось стихотворение строчками:

Жизнь - бочонок с пенистым вином.
Год - глоток! Вина осталось мало.
Если б ты бочонок наполняла -
не было бы грусти ни о чем...

Социальная невостребованность приводила к тому, что люди талантливые либо спивались, либо уходили из литературы в другие сферы. Так погиб "по-нетрезвому" и талантливый, молодой поэт Сергей Селиванов.

В начале 70-х приехал в Норильск поэт Сергей Лузан, из бывших "СМОГовцев" (Самое молодое общество гениев), пришла в литобъединение Людмила Знаева, после службы в рядах Советской Армии приехали Леонид Сафонов, Александр Слижевич. Чуть позже пришли Наталья Сафина, Татьяна Букетова, Александр Сахно, Петр Лебедев, Николай Михеев, Сергей Квитко, Елена Ягумова.

Значительно повысился общий творческий уровень членов литобъединения. За короткий срок сразу несколько стали студентами литинститута: Татьяна Букетова, Лидия Дружинина, Леонид Макаров, Леонид Артюшенко, Леонид Сафронов...

В книге наиболее полно представлено творчество тех, кто, живя в Норильске в условиях, когда нет возможности выхода к широкому читателю, писал и работал вдали от издательств и литературных журналов, но сумел наиболее полно творчески реализоваться. Считаю, что Леонид Сафронов вырос в наиболее значительного поэта России, наследующего традиции Рубцова, Тряпкина в русской поэзии.

Стихи для детей Эдуарда Нонина представляют его как одного из талантливейших детских поэтов нашей страны, хотя его творчество и мало известно широкому кругу читателей.

Очень самобытно и творчество Сергея Лузана, ныне профессионального охотника-промысловика. И если бы его стихи публиковались в центральных изданиях, они сразу же выделились бы своей неординарностью и были бы замечены ценителями поэзии.

О творчестве Владимира Трофименко еще в 70-е годы Андрей Вознесенский в статье "Муки и музы", опубликованной в "Литературной газете", писал: "Жаль, что невнимание заглушило голоса таких интересных поэтов, как Александр Аронов, Леонид Губанов, Владимир Трофименко..." В одной из статей Станислав Золотцев заметил, что Владимир Трофименко наиболее полно реализовал себя из поэтов поколения сорокалетних. Это было написано в середине 80-х, когда Владимир Трофименко был еще жив.

И не случайно было отмечено творчество норильской поэтессы Елены Ягумовой таким пристрастным знатоком поэзии, как Виктор Петрович Астафьев.

Эта книга хоть в какой-то мере компенсирует несправедливое невнимание к творчеству интересных поэтов, которые уже давно достойны выхода к широкому читателю.

Юрий БАРИЕВ